То, что общественное мнение называет «финансовой пирамидой Мавроди», и то, за что он был осужден, на самом деле финансовой пирамидой не является – ни в правовом, ни в экономическом, ни в бытовом смысле.

Под определением «финансовая пирамида» понимается механизм привлечения денег, в рамках которого денежные выплаты инвесторам происходят не за счет получаемых доходов, а за счет привлекаемых денег других инвесторов.

На самом деле коллапс структуры МММ произошел не потому, что Мавроди не смог менеджировать привлекаемые им деньги. Сравнительный анализ доходности МММ в июле 1994 года показывает, что средний индекс РТС опережал по доходности те средства, которые выплачивались вкладчикам МММ.

Уже мало кто помнит, что крушение МММ началось с действий государственных органов, сначала задержавших, а затем арестовавших значительную часть денежных средств, которыми оперировала МММ. А произошло это потому, что ни общество в целом, ни государство не были готовы к образованию структуры, которая станет получать доходы, значительно превышающие рациональные представления (или самые смелые фантазии) о том, сколько должен зарабатывать инвестиционный фонд.

С того момента прошло почти 14 лет. Но и сейчас законодательство о коллективном инвестировании практически так же несовершенно, как и в начале 1990-х. Сотни действующих сегодня паевых инвестиционных фондов, на мой взгляд, представляют для потенциальных инвесторов значительно большую опасность, чем МММ в 1993 году. Причина в первую очередь в том, что буквально единицы из числа финансовых менеджеров, работающих на этом рынке, представляют себе, как следует инвестировать деньги населения в условиях падающего рынка. А в том, что он будет падать, в среде профессионалов никто не сомневается. С точки зрения правовой защищенности инвесторов, которые вкладывают свои деньги, рынок находится в таком же неподготовленном состоянии, как и 14 лет назад.

Сегодняшний фондовый рынок в большей степени напоминает финансовую пирамиду, чем МММ времен Мавроди. Его средние финансовые показатели ничего общего не имеют с реальной экономикой. Наиболее легко анализируемый показатель P/E, то есть соотношение капитализации компании и ее прибыли, у многих российских «голубых фишек» превышает 10. Это означает, что вложения в указанную компанию в случае, если все доходы будут направлены на выплату дивидендов (без учета спекулятивной составляющей и увеличения размеров бизнеса), вернутся инвестору только через 10 лет, что является абсолютным нонсенсом с точки зрения экономической целесообразности. А если вновь обратиться к тому определению, что мы дали вначале, то инвестирование, экономическая выгода которого образуется не за счет экономических показателей, а за счет только спекулятивной составляющей, и является классическим образцом финансовой пирамиды.

В США, стране с наиболее развитым фондовым рынком, система законов, регламентирующих его деятельность и защищающих инвесторов, появилась после биржевого краха 1929 года и начала Великой депрессии. К сожалению, сейчас лишь серьезное потрясение российского фондового рынка может заставить принять пакет законов, которые по-настоящему защитили бы права инвесторов. Большинство законопроектов в этой области годами ждут своей очереди для того, чтобы быть принятыми.

Чем быстрее мы поймем, что нет необходимости ждать краха фондового рынка, чтоб изменить и привести в порядок российское законодательство о защите инвесторов, тем быстрее мы спасем от серьезного потрясения сотни тысяч людей – частных инвесторов, сегодня реально вкладывающих деньги в экономику.