Чего не хватает?

Впрочем, не только глобальные вопросы типа быть или не быть недреманному оку ЦБ остаются в парламентских коридорах без ответа. Банковская «мелочовка» — технические вопросы — тоже с трудом торят себе дорогу.

В парламент так и не попали поправки к закону «Об ипотеке» и в Гражданский кодекс, призванные ввести в России систему внесудебного изъятия залога.

Под вопросом остается госрегистрация залога транспортных средств и движимого имущества (как это делается с залогом недвижимости) и минимальный срок госрегистрации прав на жилье (сейчас бюрократическая волокита способна затянуть это действо на несколько месяцев).

Еще один вопрос, который, на взгляд банкиров, нуждается во внимании законодателей, — возможность банков покупать паи ПИФов.

«Все большее число физических и юридических лиц интересуется паями и активно, — отмечает Алексей Быков. — При этом нет положений, регулирующих, каким образом банки могут покупать паи, как это отражается на нормативах банков и как эти паи учитываются в бухгалтерии. Разработка такой нормативной базы существенно облегчила бы процессы, связанные с инвестированием банковских капиталов в акции участников реального производства».

Финансисты полагают, что подобные «технические» неурядицы осложняют текущий банковский бизнес.

«Есть опасность, что в канун выборов наши думцы не будут заниматься вопросами, которые на неискушенный взгляд кажутся «чисто техническими», — отмечает Иван Захаров, гендиректор компании BSMC. — Между тем понятно, что именно эти вопросы во многом определяют «цену» банковского бизнеса в России. А издержки неуклюжего законодательства в конечном счете ложатся на плечи вкладчиков и заемщиков».

Омбудсмены forever!

Разумеется, то, каким образом любая банковская «мелочь» сказывается на населении, в парламенте понимают не хуже финансистов.

«Взаимоотношения «банки—общество», безусловно, стали социальной категорией, — соглашается Павел Медведев. — Но в этих отношениях произошла тихая революция. При «старом режиме» гражданину была предоставлена возможность отнести деньги в банк, а при «новом» — еще и забрать их оттуда. Всем известно, как люди реагировали на исчезновение денег в банках, известно и то, как они отзываются на появлении надежной гавани для сбережений (несколько лет подряд увеличивают объем депозитов по меньшей мере на треть в год). Наличие реальных сбережений заметно уменьшает склонность к громким революциям».

Тем не менее никто не исключает все же, что, несмотря на столь умиротворяющий «пейзаж», соблазн прозвучать «погромче» может накануне выборов возобладать у некоторых парламентариев над здравым смыслом. Однако вероятность, что такой демарш что-то всерьез изменит в сфере банковского законодательства, близка к нулю.

«Во-первых, уже некогда, во-вторых, фракция «Единая Россия», без которой никакое решение принять невозможно, не проявляет склонности к конъюнктуре, во всяком случае, в экономическом законодательстве, — полагает Медведев. Свою работу в парламенте Медведев в интервью «Профилю» обозначил в духе римского сената: «Feci quod potui, faciant meliora potentes» (я сделал, что мог, кто может, пусть сделает лучше).

А Анатолий Аксаков предложил еще одну инициативу, позволяющую «сделать лучше», — калькировать западный опыт и ввести в России институт омбудсмена — своего рода третейского судьи между банками и клиентами. По его мнению, омбудсмен может рассматривать жалобы граждан на нарушение их прав кредиторами или коллекторами и таким образом решать хотя бы часть многочисленных конфликтов, которые наблюдаются ныне на рынке. А пока функции омбудсмена начинают делить между собой прокуратура и ведомство Геннадия Онищенко. Намерения благие, но участникам банковского рынка ближе позиция, высказанная некогда героем кинокомедии «Приключения итальянцев в России»: «Не надо! Я сам!..»