Страница: 1/2
Российские банки один за другим вынуждены отказываться от самых развитых и привлекательных инструментов заимствования на международных рынках. Дело в том, что барьеры, воздвигнутые напуганными кредиторами, стали практически непреодолимы для заемщиков из развивающихся стран, а к ним консервативные инвесторы привычно относят и Россию.
«Желание
экономических агентов
рисковать, предоставляя
кредиты контрагентам или
инвестируя в рыночные
активы, снизилось», —
констатирует Алексей
Казаков, замдиректора
департамента управления
активами компании «Альянс
РОСНО Управление
Активами».
Вследствие
американского
ипотечного кризиса из
трех способов
заимствования, которыми
еще два месяца назад
активно пользовались
российские банки:
еврооблигации,
секьюритизация и
синдицированные займы —
в меню остался лишь
последний, освоенный еще
в 1990-х.
ЕВРОБОНДЫ ЗА «ЖЕЛЕЗНЫМ
ЗАНАВЕСОМ»
В ПЕРВОМ полугодии
аналитики
прогнозировали всплеск
активности банков по
выпуску корпоративных
долговых обязательств —
евробондов. Данный вид
займов является
практически
необеспеченным, а чтобы
выйти на рынок с этой
бумагой, необходимо
иметь финансовую
отчетность по
международным
стандартам (МСФО) и
рейтинг международного
кредитного агентства.
Другими словами, деньги
выдают практически «под
честное слово» и в
спокойные времена под
относительно низкий
процент. Однако
последние полтора месяца
спокойными не назовешь. «Доходность
по евробондам выросла с
1–2% до 4–5% годовых в
зависимости от качества
заемщика, что делает
заимствования подобного
рода не то что
невозможными, но просто
очень дорогими, —
поясняет Василий Федоров,
директор департамента
операций на финансовых
рынках Номос-банка. —
Дело не в кризисе
ликвидности, а в кризисе
доверия иностранных
инвесторов к нам и друг к
другу».
Если раньше сообщения о
выпуске евробондов
российскими компаниями
появлялись чуть ли не
ежедневно, то с 17 августа
не было заключено ни
одной сделки. Например,
дебютный выпуск
евробондов объемом 3 млрд
рублей отложил Дойче
банк. «Мы
зарегистрировали выпуск
в мае и планировали
провести размещение в
августе–начале сентября,
поскольку осенью рынок
традиционно активнее и
наши бумаги вызвали бы
интерес у инвесторов, —
рассказывает вице-президент
Дойче банка Михаил
Вдовин. — Однако кризис
ипотечных бумаг в Штатах
и изменившаяся в
результате него
конъюнктура на
международных и
локальном рынках
заставили нас
пересмотреть сроки».
Ранее размещение
пятилетних евробондов в
евро отложил и Банк
Москвы «из-за
волатильности рыночных
условий».
Когда на рынках штормит,
инвесторы уменьшают
лимиты на объем операций
с евробондами для
заемщиков с
развивающихся рынков,
объясняет первый вице-президент
Ассоциации региональных
банков России Александр
Хандруев. Но дело не
только в том, что «развивающимся»
доверяют меньше, теперь
кредиторы с подозрением
относятся и к
рейтинговым агентствам,
главным оценщикам
надежности эмитента
евробондов. «Они
оказались недостаточно
прозорливыми, чтобы
предупредить о грядущем
кризисе, поэтому
инвесторы перенесли свои
страхи и озабоченность
на евробонды», — говорит
председатель правления
Евразийского банка
развития (ЕАБР) Игорь
Финогенов.
Рост ставки в 2–3 раза —
это, конечно, нервная
реакция, но, даже когда
шок пройдет, осадок
останется. Эксперты,
беседовавшие с «BusinessWeek
Россия», оценивают его в
0,5–1% сверх июльского
уровня. «Кризис показал
инвесторам, что
существует разница между
первым, вторым, третьим
эшелонами с точки зрения
надежности долгов, —
говорит Вдовин из Дойче
банка. — Если раньше
ставки для компаний
разных эшелонов не
сильно отличались, то
теперь рынок провел
градацию: для
первоклассных заемщиков
ставки изменились, но не
так существенно, как для
компаний второго эшелона.
Там заимствования могут
стоить до 15% годовых».
НИ ЗА КАКИЕ ДЕНЬГИ
ЕЩЕ СЛОЖНЕЕ, чем с
евробондами, ситуация с
секьюритизированными
займами. Здесь даже
ставка не выросла, просто
рынка не стало. Причем в
тот самый момент, когда
он резко шел в гору.
Сегмент, которого три
года назад в России еще
не существовало, за
первые шесть месяцев 2007-го
достиг объема в $6,1 млрд.
Суть секьюритизации в
том, что будущие
поступления банка
оформляются на
специальное юридическое
лицо (special purpose vehicle, SPV),
ценные бумаги которого —
кредитные ноты — и
переходят в
собственность
кредиторов. Таким
образом, банк,
предоставляющий кредиты,
перестает быть
собственником портфеля
активов и обеспечивает
только его обслуживание,
в частности,
перечисление средств от
заемщиков инвесторам.
Поэтому в случае
банкротства банка-оригинатора
инвестору не нужно ждать
результатов конкурсного
управления: все средства
по кредитам от заемщиков
формируются в портфели и
направляются на счета
владельца, то есть SPV,
которое и расплачивается
с кредиторами, погашая
свои бумаги. Держатели
кредитных нот несут лишь
кредитные риски
конкретной бумаги, а не
все риски оригинатора.
Другими словами, это
более надежный
инструмент, чем
еврооблигации, поэтому
на секьюритизированные
займы ориентируются
самые консервативные (и
самые выгодные)
кредиторы — пенсионные и
страховые фонды. И когда
выяснилось, что многие
ипотечные кредиты, под
которые выпускались
кредитные ноты,
оказались мыльными
пузырями, эти инвесторы
просто закрыли лимиты на
секьюритизированные
займы. «Кризис в США
показал, что и
рейтинговые агентства, и
сами банки подошли
безответственно к
секьюритизации
субстандартных кредитов,
— говорит Хандруев. — С
августа не было
заключено ни одной
сделки по секьюритизации».
«Договоренности
существуют, но когда они
выйдут на финальную
стадию, теперь
неизвестно», —
подтверждает Игорь
Финогенов из ЕАБР.
Массовая волна отказов
от секьюритизации
ипотечных портфелей
началась еще в июле.
Одним из первых перенес
секьюритизацию «ВТБ 24» (объем
ипотечного портфеля не
менее $500 млн). «Нам
экономически выгодно
перенести эту сделку на
2008-й, ориентировочно на II
квартал. Сейчас банки-организаторы
говорят, что мы сможем
занять под LIBOR+1%, а наши
внутренние ожидания –
LIBOR+0,8%», – говорит
Анатолий Печатников,
член правления «ВТБ 24».
Отложил сделку и УРСА-банк
— одна из крупнейших
региональных
организаций. «Сроки и
условия проведения
сделки станут понятны,
как только появится
определенность и
стабильность на долговом
рынке в целом. Сейчас
УРСА-банк обсуждает
возможность участия ЕБРР
и DEG (Германская компания
инвестиций и развития) в
секьюритизации
ипотечных кредитов на
сумму $500–600 млн», —
сообщил «BusinessWeek Россия»
председатель совета
директоров УРСА-банка
Игорь Ким. Отложил
секьюритизацию портфеля
в 2 млрд рублей и банк «Московское
ипотечное агентство».
Аналитики убеждены, что
теперь на первый план
переместятся качество
кредитных портфелей и
юридическая чистота
договоров. Кредиторы
станут проверять
заемщиков еще более
тщательно, а опасения
заложат в ставку.
Возрастут расходы на
юристов, консультантов,
увеличатся сроки
проверок, это увеличит
издержки, соответственно,
вырастет и процент. «Выросшие
риски заставляют
участников повышать
стоимость кредитования,
причем это сказывается
не только на росте самих
ставок, но и на
увеличении премии,
которую кредитор
прибавляет к ставке для
компенсации
специфических рисков
заемщика», — говорит г-н
Пивень. Впрочем, Игорь
Финогенов из ЕАБР
полагает, что рынок скоро
оттает: «Паника имеет
тенденцию волн, но это
процесс затухающий, и к
глубокой осени все
успокоится, а на
Рождество и вовсе
забудется. Рынок будет
исходить из того, что все
недочеты, которые
привели к проблемам,
учтены и ставки упадут на
прежний уровень». Его
коллега из Номос-банка
Василий Федоров
осторожнее и раньше, чем
через полгода,
стабилизации на этом
сегменте не ждет. Как и
Сергей Гречишкин из «Кит
Финанс»: «Мы планируем
провести секьюритизацию
ипотечного портфеля
объемом от $200 млн, как
только откроется рынок. И
очень надеемся, что это
произойдет к концу года».