Иностранные банкиры в России успешны, но рассчитывать на полный захват рынка, как было в большинстве стран мира, им не приходится.
Иностранные банки полюбили Россию, несмотря ни на что. С 1 января 2005 года до 1 апреля 2007-го их инвестиции в нашу страну увеличились в 7,3 раза (в рублевом исчислении), тогда как общая капитализация банковской системы выросла только на 83,5%.

Любовь эта, правда, не от хорошей жизни. К 2005 году международные банковские группы фактически завершили раздел большинства более близких и понятных им рынков Восточной Европы. Выбор оставался небогатый: Россия, Украина, Казахстан. Еще один повод к экспансии, как ни странно, дал российский летний кризис 2004 года: выжившая без фатальных потерь система подтвердила свою стрессоустойчивость. Не могли иностранцы оставить без внимания и быстрый рост рынка розничных финансовых услуг.

Еще в конце прошлого десятилетия банковское сообщество, и прежде всего Центробанк, было уверено, что поглощение российских банков иностранными предопределено. Ведь даже Сбербанк, на долю которого еще относительно недавно приходились добрые две трети активов российских банков, находится лишь в середине второй сотни мирового рэнкинга.

Главное преимущество международных банков — доступ к дешевым финансовым ресурсам, а значит, возможность предлагать и частным лицам, и компаниям выгодные условия сотрудничества. Поэтому Центробанк всячески постарался связать руки «западникам»: иностранные банки не могут вести дела на российском рынке напрямую, через филиалы, и лишь имеют право открывать дочерние банки. То есть каждый такой банк должен полностью соответствовать российским регулятивным требованиям, в том числе согласовывать с ЦБ увеличение капитала и пускать средства на формирование резервов по привлеченным кредитам. В результате, как полагает член правления Райффайзенбанка Австрия Роман Воробьев, хотя сильный материнский банк — хорошее преимущество, инобанки фактически конкурируют с российскими на равных. «Особенно это касается рублевого привлечения. Если валюту мы еще можем привлечь дешевле, то рубли стоят для всех практически одинаково»,— поясняет он.

Хождение в народ

КОНЕЧНО, ИНОСТРАННЫЕ БАНКИ присутствовали в России задолго до 2005 года. Например, история отечественного Ситибанка насчитывает без малого 14 лет. Но радикального переворота в российской банковской системе они не произвели. В прошлом десятилетии эти структуры обслуживали преимущественно иностранные компании, являющиеся клиентами их материнских банков, а также российские фирмы, имеющие бизнес за рубежом. Некоторые из инобанков благодаря корпоративным клиентам входили в число крупнейших в России: так, ММБ занимал на 1 января 1998 года 10-е место по активам, а Ситибанк — 16-е.

На «физиков» иностранные банки обратили внимание после кризиса 1998-го, и этот шаг быстро оправдал себя. Наиболее активным оказался Райффайзенбанк. Если к началу 2002 года он занимал среди российских банков лишь 19-е место по чистым активам, то уже через год переместился на 12-е. Еще через год он опередил своего главного конкурента — Ситибанк. На 1 февраля 2007 года Райффайзенбанк окончательно опередил ММБ, заняв восьмое место как по сумме чистых активов, так и по объемам частных вкладов.

Успех Райффайзенбанка был связан с вовремя принятым стратегическим решением: именно он первым из российских инобанков начал развивать полноценную сеть розничных отделений. А в начале 2006 года Raiffeisen International купил Импэксбанк, располагающий сегодня 192 розничными точками. Объединение двух гигантов должно завершиться к концу года. «Чтобы активно конкурировать, нужна сеть. В следующем году откроем не менее 100 новых точек»,— делится дальнейшими планами Воробьев.

Ситибанк также пытался «ухаживать» за розничными клиентами. «Мы первыми еще в 2003 году внедрили сеть банкоматов cash in на автозаправках BP,— говорит директор по развитию бизнеса Ситибанка Сергей Коротков.— Это были настоящие финансовые центры дистанционного обслуживания с телефоном, доступом в интернет и банкоматом». Вот только пользоваться этими центрами публика привыкла лишь спустя пару лет.

В 2004 году Ситибанк запустил амбициозную розничную программу. Предложив беспрецедентную по меркам того времени ставку — 12% годовых по кредитной карте, Ситибанк заявил о намерении привлечь до 1 млн потенциальных клиентов. Вот только на тот момент у него было всего пять отделений и 48 банкоматов с функцией приема наличных. Раздать кредиты удалось относительно легко, однако, чтобы их погасить, клиентам приходилось ежемесячно выстраиваться в длинные очереди, что вызвало шквал недовольства. Сейчас Ситибанк исправляет ситуацию: его сеть насчитывает уже 66 филиалов, представительств и отделений. ММБ помимо головного офиса имеет 56 точек.

Короткий сезон

КОГДА ИНОСТРАНЦЫ ПОНЯЛИ, что рынок растет, а система устойчива, банки стали нарасхват. Вот несколько примеров меньше чем за три года: Инвестсбербанк был продан венгерскому OTP Bank, Оргрэсбанк перешел к шведскому Nordea Bank, а Swedbank Group купила банк «Квест», успев его дважды переименовать (сначала в Хансабанк, а потом в Сведбанк). Сделки не ограничивались относительно небольшими банками. За то же время французская группа Societe Generale купила 20% минус одну акцию Росбанка, 11-го по величине в стране. Абсолют-банк сообразно своему названию поставил абсолютный рекорд, будучи проданным бельгийской KBC Group за $1 млрд.

Но за последние несколько месяцев поток инвестиций постепенно иссяк. Основная проблема — кризис ликвидности, поразивший мировую финансовую систему. «Когда возникают проблемы с ликвидностью, банкиры прежде всего занимаются своими первоочередными вопросами, а не планами по скупке новых активов»,— говорит Жоэль Бисмут, заместитель директора финансового департамента Промсвязьбанка. Именно поэтому, например, Commerzbank оставил на время планы по доведению своей доли в Промсвязьбанке до величины контрольного пакета.

Но и после выздоровления мировых финансов резкой активизации иностранцев в России вряд ли стоит ожидать. Международные банковские группы останавливает в первую очередь то, что российская финансовая система еще слишком концентрированна, причем процесс концентрации продолжается. Сбербанк сохраняет монополию, но, например, в последние годы резко усилилась розничная активность ВТБ. «Все понимают, что, когда конкурируешь с госбанками, какая-то часть рынка фактически недоступна. Например, часть бизнеса крупных госкомпаний все равно будет ориентирована на госбанки»,— считает Бисмут.