Страница: 1/2
Иностранные банкиры в России успешны, но рассчитывать на полный захват рынка, как было в большинстве стран мира, им не приходится.
Иностранные банки полюбили Россию, несмотря ни на что. С 1 января 2005 года до 1 апреля 2007-го их инвестиции в нашу страну увеличились в 7,3 раза (в рублевом исчислении), тогда как общая капитализация банковской системы выросла только на 83,5%.
Любовь эта, правда, не от хорошей жизни. К
2005 году международные банковские группы
фактически завершили раздел большинства
более близких и понятных им рынков
Восточной Европы. Выбор оставался
небогатый: Россия, Украина, Казахстан. Еще
один повод к экспансии, как ни странно, дал
российский летний кризис 2004 года: выжившая
без фатальных потерь система подтвердила
свою стрессоустойчивость. Не могли
иностранцы оставить без внимания и быстрый
рост рынка розничных финансовых услуг.
Еще в конце прошлого десятилетия
банковское сообщество, и прежде всего
Центробанк, было уверено, что поглощение
российских банков иностранными
предопределено. Ведь даже Сбербанк, на долю
которого еще относительно недавно
приходились добрые две трети активов
российских банков, находится лишь в
середине второй сотни мирового рэнкинга.
Главное преимущество международных
банков — доступ к дешевым финансовым
ресурсам, а значит, возможность предлагать
и частным лицам, и компаниям выгодные
условия сотрудничества. Поэтому Центробанк
всячески постарался связать руки «западникам»:
иностранные банки не могут вести дела на
российском рынке напрямую, через филиалы, и
лишь имеют право открывать дочерние банки.
То есть каждый такой банк должен полностью
соответствовать российским регулятивным
требованиям, в том числе согласовывать с ЦБ
увеличение капитала и пускать средства на
формирование резервов по привлеченным
кредитам. В результате, как полагает член
правления Райффайзенбанка Австрия Роман
Воробьев, хотя сильный материнский банк —
хорошее преимущество, инобанки фактически
конкурируют с российскими на равных. «Особенно
это касается рублевого привлечения. Если
валюту мы еще можем привлечь дешевле, то
рубли стоят для всех практически одинаково»,—
поясняет он.
Хождение в народ
КОНЕЧНО, ИНОСТРАННЫЕ БАНКИ
присутствовали в России задолго до 2005 года.
Например, история отечественного Ситибанка
насчитывает без малого 14 лет. Но
радикального переворота в российской
банковской системе они не произвели. В
прошлом десятилетии эти структуры
обслуживали преимущественно иностранные
компании, являющиеся клиентами их
материнских банков, а также российские
фирмы, имеющие бизнес за рубежом. Некоторые
из инобанков благодаря корпоративным
клиентам входили в число крупнейших в
России: так, ММБ занимал на 1 января 1998 года
10-е место по активам, а Ситибанк — 16-е.
На «физиков» иностранные банки обратили
внимание после кризиса 1998-го, и этот шаг
быстро оправдал себя. Наиболее активным
оказался Райффайзенбанк. Если к началу 2002
года он занимал среди российских банков
лишь 19-е место по чистым активам, то уже
через год переместился на 12-е. Еще через год
он опередил своего главного конкурента —
Ситибанк. На 1 февраля 2007 года
Райффайзенбанк окончательно опередил ММБ,
заняв восьмое место как по сумме чистых
активов, так и по объемам частных вкладов.
Успех Райффайзенбанка был связан с
вовремя принятым стратегическим решением:
именно он первым из российских инобанков
начал развивать полноценную сеть розничных
отделений. А в начале 2006 года Raiffeisen International
купил Импэксбанк, располагающий сегодня 192
розничными точками. Объединение двух
гигантов должно завершиться к концу года. «Чтобы
активно конкурировать, нужна сеть. В
следующем году откроем не менее 100 новых
точек»,— делится дальнейшими планами
Воробьев.
Ситибанк также пытался «ухаживать» за
розничными клиентами. «Мы первыми еще в 2003
году внедрили сеть банкоматов cash in на
автозаправках BP,— говорит директор по
развитию бизнеса Ситибанка Сергей Коротков.—
Это были настоящие финансовые центры
дистанционного обслуживания с телефоном,
доступом в интернет и банкоматом». Вот
только пользоваться этими центрами публика
привыкла лишь спустя пару лет.
В 2004 году Ситибанк запустил амбициозную
розничную программу. Предложив
беспрецедентную по меркам того времени
ставку — 12% годовых по кредитной карте,
Ситибанк заявил о намерении привлечь до 1
млн потенциальных клиентов. Вот только на
тот момент у него было всего пять отделений
и 48 банкоматов с функцией приема наличных.
Раздать кредиты удалось относительно легко,
однако, чтобы их погасить, клиентам
приходилось ежемесячно выстраиваться в
длинные очереди, что вызвало шквал
недовольства. Сейчас Ситибанк исправляет
ситуацию: его сеть насчитывает уже 66
филиалов, представительств и отделений. ММБ
помимо головного офиса имеет 56 точек.
Короткий сезон
КОГДА ИНОСТРАНЦЫ ПОНЯЛИ, что рынок растет,
а система устойчива, банки стали нарасхват.
Вот несколько примеров меньше чем за три
года: Инвестсбербанк был продан
венгерскому OTP Bank, Оргрэсбанк перешел к
шведскому Nordea Bank, а Swedbank Group купила банк «Квест»,
успев его дважды переименовать (сначала в
Хансабанк, а потом в Сведбанк). Сделки не
ограничивались относительно небольшими
банками. За то же время французская группа
Societe Generale купила 20% минус одну акцию
Росбанка, 11-го по величине в стране. Абсолют-банк
сообразно своему названию поставил
абсолютный рекорд, будучи проданным
бельгийской KBC Group за $1 млрд.
Но за последние несколько месяцев поток
инвестиций постепенно иссяк. Основная
проблема — кризис ликвидности, поразивший
мировую финансовую систему. «Когда
возникают проблемы с ликвидностью, банкиры
прежде всего занимаются своими
первоочередными вопросами, а не планами по
скупке новых активов»,— говорит Жоэль
Бисмут, заместитель директора финансового
департамента Промсвязьбанка. Именно
поэтому, например, Commerzbank оставил на время
планы по доведению своей доли в
Промсвязьбанке до величины контрольного
пакета.
Но и после выздоровления мировых финансов
резкой активизации иностранцев в России
вряд ли стоит ожидать. Международные
банковские группы останавливает в первую
очередь то, что российская финансовая
система еще слишком концентрированна,
причем процесс концентрации продолжается.
Сбербанк сохраняет монополию, но, например,
в последние годы резко усилилась розничная
активность ВТБ. «Все понимают, что, когда
конкурируешь с госбанками, какая-то часть
рынка фактически недоступна. Например,
часть бизнеса крупных госкомпаний все
равно будет ориентирована на госбанки»,—
считает Бисмут.