По словам Павла Салина, ведущего эксперта Центра политической конъюнктуры России, нынешние российские бизнесмены просто не доверяют своим детям в полной мере: "Если берут их в свой основной бизнес, то на такие позиции, где не надо принимать стратегических решений. Цель - чтобы отпрыск набрался опыта и, возможно, стал преемником. Другой вариант - выделение денег для того, чтобы начать собственный бизнес, там широта полномочий больше. При этом бизнес сына или дочери не связан с бизнесом родителя - тот формально не несет за его результаты материальной ответственности". Пример - опыт Николая Смоленского с британской автомобильной компанией TVR. В 2006 году за легендарный бренд сын банкира Александра Смоленского, бывшего владельца группы "Первое О.В.К.", заплатил, по разным оценкам, от $23,6 млн до $29,6 млн. Но ни вложенные деньги, ни экстравагантные нововведения (например, расставленные по цехам ящики с фруктами, чтобы рабочие лучше питались) не помогли 26-летнему сыну миллионера, получившему от англичан прозвище Baby Oligarch. За три года, что он владел TVR, убытки компании выросли с $1 млн до $12 млн в год. При этом продажи автомобилей тоже неуклонно сокращались. В 2006 году Смоленский объявил о закрытии завода TVR в Блэкпуле и массовом увольнении персонала, чем вызвал гнев не только рабочих, но и британской общественности. Тогда он пообещал перенести сборку моделей в Италию. Вскоре после этого TVR была продана американцам Адаму Бурдетту и Жану-Мишелю Шантакрю, которые намерены стать эксклюзивными поставщиками TVR на североамериканском автомобильном рынке. Как рассказали "Ко" участники рынка, несостоявшийся молодой автомагнат перебрался в Вену - поближе к отцу, который постоянно там проживает.

К станку

В промышленности существует железное правило преемственности поколений, причем на всех уровнях - начиная от мастеров и заканчивая топ-менеджерами. Особенно это актуально для компаний, сохранивших "советские" черты. Типичный пример - сын Евгения Лаврентьева, вице-президента "Стройтрансгаза", подрядчика "Газпрома". Он с самого начала знал, что будет работать в компании отца. Другим известным случаем преемственности с младых лет называют Георгия Семененко, сына погибшего в 2005 году гендиректора Кировского завода Петра Семененко. Выпускнику Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов было всего 23 года, когда погиб отец, а он был назначен исполняющим обязанности генерального директора одного из крупнейших в России предприятий. По словам наблюдателей, такое развитие событий не стало сюрпризом для молодого управленца. Он начинал работу на Кировском заводе учеником слесаря в мартеновском цехе. Затем, как деликатно сообщает пресс-служба, "получил опыт практической работы в дочерних обществах Кировского завода", потом стал финансовым директором ООО "Киров-Станкомаш", позже - директором ЗАО "Петросталь-Инвест" (одного из крупнейших акционеров завода). В 2003 году в возрасте 21 года Семененко-младший уже был членом совета директоров ОАО "Кировский завод". Примеров преемственности в промышленности много. Так, Алексей Богданчиков, сын президента "Роснефти" Сергея Богданчикова, служит заместителем начальника управления "Роснефти" по работе с инвесторами.

Такого рода профессиональная преемственность характерна и для банковского бизнеса. Николай Орлов, сын основателя банка "Возрождение" Дмитрия Орлова, пришел в отцовский бизнес не сразу. "Сын считал, что должен самостоятельно работать, и вначале пошел в другой банк", - рассказывает председатель правления банка "Возрождение". Через полтора года отец предложил ему войти в семейный бизнес. Николай Орлов принял предложение занять одну из должностей в банке. "Лично у меня не было никаких проблем с тем, чтобы влиться в коллектив: я этих людей знал задолго до того, как пришел на работу в банк "Возрождение". Но у меня была возможность сравнивать корпоративную культуру здесь и в банках, где я работал до этого", - говорит Николай Орлов. "Сегодня сын активно мне помогает и отвечает за ряд вопросов, самостоятельно их решая. Я его работу высоко ценю", - отмечает Дмитрий Орлов. "Вопрос семейственности в нашем банке связан не только со мной или Дмитрием Львовичем, огромное количество людей, которые пришли с первой волной, воспринимаются как близкие люди. Более того, они практически все уже привели детей, родственников, знакомых. Обычно как: своих детей туда, где некомфортно, не отдашь", - рассказывает Николай Орлов. Сам он надеется, что через 15 - 20 лет и его дочь войдет в семейный бизнес. В настоящее время в банке "Возрождение" работает его жена, в скором времени должна присоединиться сестра. Дмитрий Орлов также надеется, что его внучка и дочь пойдут по стопам родителей.

"Я, как представитель семейной компании, все же больше вижу плюсов в трудоустройстве детей, - говорит Александр Цаголов, генеральный директор компании "Ай-Си-Эс". - Наша компания прошла через многие испытания, пережила и успехи, и неудачи. Взять хотя бы финансовый кризис 1998 года. Многие фирмы тогда переставали существовать, потому что их акционеры не смогли разделить между собой убытки. Убытки сложнее делить, чем доходы. Люди ссорились, расходились. А у нас таких вопросов не существовало и не существует, наша компания - наше совместное детище, и нам нечего делить. Мы с отцом понимаем друг друга. Случаются разногласия по каким-то частным вопросам, но мы решаем их между собой и не выносим никогда за свой семейный круг, в отношениях со своими подчиненными выступаем единым фронтом".

Оставили на хозяйстве

"Они ведь тоже люди, они имеют право на карьеру, имеют право жить", - обмолвился в одном из интервью иностранным СМИ Владимир Путин. Президент имел в виду права членов семей госчиновников. Впрочем, российские госслужащие давно уловили ход мыслей президента, равно как и крупный бизнес, который активно трудоустраивает детей аппаратчиков. Чаще всего отпрыски высокопоставленных кремлевских чиновников поступают на работу в крупные банки с госучастием, прежде всего ВЭБ, ВТБ, Газпромбанк. Например, когда Валентина Матвиенко была вице-премьером, ее сын Сергей работал в банке "Санкт-Петербург", отвечая там за направление ИТ. Ну а когда мать перевели полпредом президента в Северо-Западный федеральный округ, Сергей Матвиенко был повышен до уровня вице-президента. Правда, вскоре после этого он перешел на работу в ВТБ, именно в ту госкомпанию, которой питерский банкир Владимир Коган продал свой главный актив - Промстройбанк. Когда же Коган решил продать долю в капитале "Санкт-Петербурга", появились слухи, что покупателем выступает Сергей Матвиенко. Хотя последний так и не купил долю Когана и даже перешел на другую работу, оставшись миноритарным акционером банка "Санкт-Петербург", в настоящий момент Сергею Матвиенко принадлежат 5% акций банка. Не так давно Сергей Матвиенко возглавил компанию "ВТБ-Капитал", дочернюю структуру Внешторгбанка, в прошлом - дочернюю структуру питерского Промстройбанка, приобретенную ВТБ вместе с банком.