Уволенные инвестбанкиры ринутся в Москву?
Глобальные инвестиционные дома по всему миру сокращают сотрудников. Но Россия даже в этом контексте выглядит островком стабильности: сокращений здесь не планируется, одни расширения.

Однако российским инвестбанкирам не стоит расслабляться: рынок маленький, работа типовая, уволенные из Нью-Йорка и Лондона могут приехать в поисках работы и в Москву.

В декабре-январе крупнейшие инвестбанки мира объявили о масштабных сокращениях персонала. Самая большая чистка ожидает сотрудников наиболее пострадавшего от кризиса subprime банка — Citi (убытки за III и IV кварталы превысили $20 млрд, или около трети от собственной капитализации), который планирует уволить по всему миру 4200 инвестбанкиров. Следом идет UBS, объявивший о будущем сокращении 1500 штатных единиц. Остальные глобальные инвестбанки более милосердны. Morgan Stanley уволит 600 сотрудников, Deutsche Bank — 300, JP Morgan — 100, Credit Suisse — 470, Dresdner Klein wort — 60.

Британская газета Financial Times отмечает, что банки, понесшие минимальные потери, проводят минимальные сокращения или не проводят их вовсе. В частности, Goldman Sachs объявил плановую проверку 5% наиболее не справляющихся с поставленными задачами сотрудников, а Lehman Brothers ограничился исключительно американским офисом, где будут уволены 3750 человек, работавших в основном с ипотечными бумагами.

Какая часть из этих сокращений придется на Россию, компании не раскрывают, однако, по мнению экспертов, вряд ли их стоит ожидать. Все крупнейшие банки рассматривают нашу страну как приоритетный рынок и планируют расширять штаты, отмечает Никита Ряузов, руководитель инвестбанковского направления МДМбанка. «Россия опять впереди планеты всей»,— соглашается Александр Кандель, генеральный директор «ЮникредитАтона». «Вопрос: что будет дальше?» — предостерегает хедхантер Елена Биренберг, консультант Pynes & Moerner.

Перед бурей

«На рынке труда — затишье. Все тихо смотрят в экраны. Но, может быть, это затишье перед бурей»,— настораживается Кандель. Дальше будет время бонусов за работу, выполненную в 2007 году.

Большинство финансовых компаний объявляет их размер сотрудникам, в зависимости от внутренних правил, в феврале—апреле. И если их размер окажется меньше ожидавшегося, люди могут начать искать себелучшую работу.

Вопрос, будут ли на рынке такие места? «Все друг на друга смотрят,— размышляет Кандель,— и все видят. Если один уменьшил бонусы, второй, третий, четвертый, то зачем пятому оставлять их на запланированном уровне? Расходы меньше, а сотрудники никуда не побегут». В его компании в этом году бонусы будут выплачиваться по схеме, в которой большее значение имеют показатели «Атона», чем «Юникредита», что обусловлено независимостью «Атона» большую часть 2007 года от итальянского банка. В будущем, уверен Кандель, зависимость от показателей глобальной корпорации увеличится. В глобальных инвестбанках, рассказывает он, как правило, размер бонусов нелинейно зависит от глобальных показателей. «Если есть заинтересованность в локальном рынке, нет нужды распугивать сотрудников»,— считает он. Российский рынок живет обособленно, по своим законам и ритмам, считает Ряузов.

«Несмотря на то что западные банки сокращают количество позиций здесь, спрос с их стороны не играет определяющую роль. Количество позиций на финансовом рынке растет»,— отмечает Биренберг.

По ее мнению, спрос может измениться качественно.

«Есть ощущение, что меньше будет cпрос на профессионалов, которые специализируются на портфельных фондах, увидим больше людей в фондах прямых инвестиций: все все продают»,— добавляет Биренберг. Она напоминает недавний доклад Merrill Lynch, который дает пессимистический прогноз по всем основным рынкам, кроме российского.

Экспаты-гастарбайтерыЕсли не уменьшится спрос, может быть, увольнения в Сити или на Уолл-стрит создадут избыток предложения и на российском рынке снизится уровень компенсаций? «Инвестбанкир — профессия универсальная, не имеет значения, из Москвы нанимать человека или из Лондона»,— отмечает Кандель. Сокращения в Лондоне и Нью-Йорке делают людей более доступными, но не более дешевыми, считает Биренберг.

«Каждая сделка — индивидуальна, все как на бирже: есть спред, есть цена покупки, цена продажи. Поскольку это рынок почти идеальной информации, разница между ними небольшая.

Любой человек из Лондона позвонит одному-двум знакомым в Москве и поймет, что ему предлагают относительно компенсаций, принятых на российском рынке,— объясняет она.— А дальше — вопрос индивидуальных переговоров».

«Идентичных позиций у нас и в Сити практически нет, все равно придется переучивать»,— считает Ряузов. По его словам, в банке не присматриваются к высвобождающимся западным специалистам. Канделя, впрочем, невозможность сразу поставить человека из Сити «к станку» не пугает, он готов воспользоваться ситуацией.

«Мы планируем начать переговоры с сотрудниками западных инвестбанков в западных штабквартирах»,— объясняет он.

Однако, несмотря на перспективную стабильность в России, западные инвестбанкиры сюда не рвутся. «Что-то мой почтовый ящик не завален письмами из Лондона»,— говорит Биренберг. Причины этой пустоты могут быть разные.

С одной стороны, кто-то не хочет разменивать устоявшуюся жизнь на берегу Темзы или Гудзона и ехать сюда «толкаться локтями». С другой, — размышляет Биренберг, это может означать, что «люди верят, что рецессия докатится до Москвы». Она отказывается обсуждать, готовы ли иностранцы ехать в Россию с дисконтом относительно их западных зарплат.

Карина Коэн, консультант хедхантинговой компании Board Solutions Безусловно, российский и западный рынки труда инвестбанковского сообщества влияют друг на друга. Однако сокращения в Лондоне или Нью-Йорке не ведут к тому, что люди автоматически соглашаются переезжать работать на развивающийся во всех отношениях российский рынок. Например, специалисты из Нью-Йорка, среди которых прошли наиболее масштабные увольнения, очень осторожно рассматривают предложения переехать на работу в Москву, несмотря на то, что сейчас они наиболее привлекательны российскому рынку своими ожиданиями по доходам. Российские экспаты из Лондона соглашаются легче, но и в этом случае есть человеческий фактор: семья инвестбанкира предпочтет растить двух маленьких детей в Лондоне. Если бонусы в России окажутся меньше, чем в прошлые годы, я не думаю, что начнутся массовые переходы. Многие крупные инвестдома еще несколько лет назад начали внедрять конкурентные и структурированные компенсационные пакеты, рассчитанные на удержание команд на два-три года.

Это позволяет удерживать не только команду, но и ее лидера — в одиночку сегодня бизнес не сделаешь. Нынешний год приходится примерно на середину действия таких мотиваций.

Одна из причин, по которой команда или ее лидер могут принять решение об уходе из российских представительств западного банка, — отсутствие лимитов на операции, благодаря которым можно заработать свои бонусы. Кроме того, отсутствие масштабов бизнеса ведет к дисквалификации любого амбициозного специалиста.