Страница: 2/2
Открытая архитектура
Но низкая доходность швейцарских
банковских вкладов не отпугивает
российских клиентов. В условиях высоких
политических рисков и фактически
отсутствия банковской тайны российские
состоятельные граждане просто вынуждены
вывозить свои кровные за рубеж. Русские же
банки нужны состоятельным клиентам в
первую очередь для преумножения своих
капиталов, а не для сохранения.
Привлекает состоятельных россиян
иноземный банкинг и большим количеством
услуг по сравнению с российским private banking. В
частности, "существуют определенные
законодательные ограничения возможностей
инвестирования средств клиента в
зарубежные рынки, что не позволяет нам быть
достаточно гибкими в движении капитала",--
отмечает Алексей Борисов. Например, сегодня
сделать ноту, которая будет привязана к
китайскому рынку, торговым площадкам
Лондона или Нью-Йорка, в отечественном
правовом пространстве очень сложно. "Из-за
недостаточной законодательной базы на
нашем рынке плохо представлены такие
продукты, как деривативы, опционы,
конвертируемые облигации, хедж-фонды,
другие структурированные продукты, которые
в полной мере доступны клиентам только в
нерезидентском пространстве,-- жалуется
Алексей Борисов.-- По этой же причине у нас
пока нет качественного портфельного
управления, которое включает в себя любой
класс активов на любом рынке". Слабо
представлены в России фонды прямых
инвестиций (Private Equity Funds).
Кроме того, недалек тот день, когда в
России произойдет первая смена поколений в
среде бизнес-элиты. Поскольку
международный private banking пережил не одну
передачу наследства, во всем мире
разработаны специальные инструменты для
безопасной передачи наследства -- трасты и
семейные фонды. В России таких продуктов
пока еще нет, хотя банкиры и осознают
необходимость их появления. "Российским
банкам необходимо совершенствовать сервис,
расширять спектр услуг. Например, решать
вопросы, связанные с наследованием и
защитой семейного капитала, планированием
состояния семьи на несколько поколений
вперед и так далее",-- отмечает Александр
Капитонов. "Впрочем, законодательство
меняется, российский private banking развивается
быстро, и мы надеемся, что в скором времени
российские частные банкиры смогут
воплощать те же решения и конструкции,
которые с успехом применяются за рубежом",--
надеется Алексей Борисов.
Именно поэтому серьезные игроки
российского рынка private banking стараются
предложить своим клиентам и продукты
иностранных банков и компаний. Поэтому даже
при первой встрече любой финансовый
консультант обязательно упомянет
выражение "открытая архитектура".
Принцип "открытой архитектуры" в private
banking предполагает подбор лучших среди
существующих на рынке продуктов для
клиента, максимально отвечающих его
требованиям. Правда, на практике тяжело
себе представить, что банк отдаст какую-то
значительную часть портфеля своего клиента
другому банку-конкуренту. Как правило, у
банка есть партнерские соглашения с одним-двумя
банками, чьи продукты теоретически могут
быть предложены в дополнение к
существующим.
"Сила российских частных банкиров -- в
глубоком понимании местной специфики и
долгосрочных отношениях с клиентами.
Основные клиенты private banking -- это те, кто
делал бизнес последние 15 лет в России и
тесно сотрудничал именно с нашими банками",--
считает Олег Капитонов. Он уверен: "У
многих российских специалистов есть
достаточно понимания того, какие именно
стандарты приняты в этой области во всем
мире, и ничто не мешает, пользуясь принципом
открытой архитектуры, привлекать лучших
западных консультантов по вопросам,
лежащим в сфере их компетенции. У
российских банков есть одно очень большое
преимущество -- знание клиента, и это
основной плюс". С ним согласен и Алексей
Борисов: "Минусы российского private banking,
как было сказано выше, в отсутствии
длительного опыта, а плюс -- в знании
менталитета и российской специфики, умении
быть гибкими и быстро учиться лучшей
мировой практике".
К тому же в западном банке, по природе
своей сильно зарегулированном, редко
предложат такой же уровень сервиса, как в
российском. "А ведь к тому же в западном
банке клиент из России всего лишь один их
множества клиентов, тогда как в российском
-- он значимый клиент",-- уверен Алексей
Гусев.
"Как правило, классический швейцарский
private banking на практике сводится к тому, чтобы
деньги принять и хранить, а обслуживающие
финансовые функции они готовы делать, но за
очень отдельные деньги и только очень
крупным клиентам. Приезжать к клиенту лично
швейцарские банкиры готовы при суммах
около $20 млн,-- рассказывает Екатерина
Колесникова.-- Я убеждена, что лучше
российских банков никто не обеспечит
клиентам нормальный сервисный пакет".
Еще около года назад банк Merill Linch насчитал
в Москве 44 "долларовых" миллиардера и 88
тыс. миллионеров. К 2010 году, по прогнозам
банка, количество миллионеров должно
удвоиться. В общем-то такие смелые
оптимистичные прогнозы аналитиков не
выглядят слишком уж невероятными. Так, "уже
в 2007 году только путем публичного
размещения акций (IPO) топ-менеджмент и
владельцы компаний получили от продажи
принадлежащих им акций более $3,3 млрд",--
отмечает управляющий директор " K&S Capital
management" Олег Капитонов. Все это
свидетельствует о большом потенциале рынка
private banking в России, несмотря на очевидную
сложность работы с русскими VIP-клиентами,
которые еще не превратились в рантье,
потому не только хорошо представляют, как
устроена вся эта фондовая кухня, но и ждут
от private banking впечатляющих финансовых
результатов, то есть доходности, а не только
качества и тайны.