Основной контингент таких заведений – дамы. Именно они в 73% случаев становятся жертвами моббинга. Интересно отметить, что гонителями в равной степени могут быть и женщины, и мужчины. При этом чем выше статус или должность сотрудника, тем реже он становится организатором или активным участником моббинга. Офисная дедовщина – явление, характерное прежде всего для среднего звена.

Месть ягнят

За границей с моббингом уже во всю борются на законодательном уровне. Например, в Германии, Франции и Швеции приняты законы о моральном преследовании на рабочем месте, защищающие жертв моббинга. Аналогичные законопроекты разрабатываются и в других европейских странах. Если сотруднику удастся доказать факт «выживания» его с работы, работодатель вынужден будет выплатить ему весомую компенсацию. Кстати, по данным исследовательской компании Management Issues, в Европе обвинения в моббинге составляют почти 10% от всех дел, которые рассматриваются в суде.

В России двери суда тоже открыты для пострадавших от офисного прессинга. Как пояснил «НИ» заместитель председателя комитета по труду и социальной политике Госдумы Олег Шеин, действия агрессивно настроенных коллег подпадают под 151-ю статью Гражданского кодекса, в которой говорится о причинении морального вреда. Увы, выигранных дел по этой статье практически нет: доказать, что депрессия началась по вине коллег, практически невозможно.

Вот почему российские жертвы моббинга мстят своим обидчикам не в суде, а на интернет-сайте. Здесь они изливают душу и составляют «черный список» коллективов, где моббинг – обычное дело.

Мы разорены!

Впрочем, жертвами травли могут стать не только отдельные сотрудники, но и целая компания. Несколько лет назад шведский психолог и ученый доктор Ханц Лейман провел серию исследований, которые показали, что моббинг значительно понижает экономическую эффективность бизнеса. Российские психологи утверждают, что в компании, где процветает это нелицеприятное явление, прибыли могут упасть на 30–50%. «Прибыль снижается по двум причинам. Во-первых, в коллективе начинается текучка кадров, – комментирует для «НИ» эти цифры Олег Третьяков. – Кто же будет работать в такой атмосфере! Во-вторых, потому что участники заговора начинают хуже трудиться. Сфера их интересов перемещается с работы на межличностные отношения, и это не может не сказаться на трудоспособности».

Компании, которые не хотят терять прибыль, уже сейчас серьезно задумываются над тем, как предотвратить офисную дедовщину. Общей тенденцией становится приглашение на работу штатного психолога, который помогает в подборе персонала и, как мультяшный кот Леопольд, следит за тем, чтобы коллеги жили дружно.

«Только в нашу компанию уже обратились порядка двадцати корпораций, которые просят подобрать им штатного психолога, – рассказывает менеджер московского кадрового агентства Ольга Чистова. – Руководители контор признаются: мол, навыков управления персоналом недостаточно для того, чтобы распутать клубок офисных интриг. Причем все заказчики просят найти специалистов побыстрее. Погода в офисе срочно требует вмешательства «спецтехники» для «разгона туч».

Впрочем, эксперты пока скептически смотрят на такие инициативы. «Человеческую природу не изменишь. Но если меры, предпринятые компаниями, не помогут, то в России, как и в Европе, впору будет открывать клиники для жертв моббинга», – предсказывает бизнес-консультант Олег Третьяков.

В ЕВРОПЕ ПОДСЧИТАЛИ ПОТЕРИ ОТ МОББИНГА

В Швейцарии ежегодно жалуются на преследования со стороны коллег около 100 тыс. человек, в Австрии – вдвое больше, в Германии же, по самым осторожным оценкам, к жертвам моббинга причисляют себя каждый год до 1 млн. служащих. По мнению ведущего немецкого «моббинг-эксперта» Берты Мешкустат, каждый второй из них «страдает от блокады мышления», две трети «утрачивают мотивацию труда». Немецкое объединение профсоюзов обнародовало подсчеты: убытки от снижения трудоспособности жертв моббинга достигают 400 и более евро в день. В Швейцарии, Австрии и ФРГ насчитывается свыше 5 млн. интернет-сайтов, призванных оказывать помощь тем, кто оказался под моральным давлением в своих коллективах. В трудовые контракты повсеместно включаются пункты, оговаривающие возможность моббинга. Прецедентное право этих стран опирается на большое количество примеров, когда преследования работника, неуважение к нему послужили основанием не только для дел в рамках гражданско-трудового законодательства, но и по статьям уголовного кодекса.

Сергей ЗОЛОВКИН, Берлин–Вена

В ЯПОНИИ ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ «ИДЗИМЭ»

На вопрос: «А вы сталкивались с моббингом?» японцы пожмут плечами – это слово не утвердилось в словаре заимствований из английского. Здесь больше знакомы с понятием «идзимэ», означающим унижение более слабого члена коллектива. Десятки жертв идзимэ ежегодно пополняют список самоубийц, общее число которых в прошлом году составило 30 тыс. человек. Одно из происшествий, связанных с идзимэ, потрясшее местную общественность, случилось в прошлом году во всеми чтимой Ассоциации борцов сумо. Ее руководство вынуждено было наказать 57-летнего тренера Токицукадзэ, изгнав его из организации без выходного пособия. Один из его учеников умер после тренировки, в ходе которой подвергался издевательствам со стороны старших сумоистов. Как впоследствии выяснилось, тренер не просто позволял им такое обращение, но и сам участвовал в рукоприкладстве. «Мы уволили наставника Токицукадзэ за то, что он сильно подорвал доверие общества к нашей Ассоциации», – заявил ее президент Китаноуми, который в подтверждение личной ответственности... вдвое сократил себе зарплату.

Но в целом подобных случаев в Японии не столь много. В местных компаниях общепринято устраивать корпоративные вечеринки по случаю праздников, служащие ходят после работы в бары-караоке, вместе любуются цветением сакуры. В общем, путей для единения немало, хотя козлы отпущения пока все же находятся.

Валерий АГАРКОВ, корр. ИТАР-ТАСС в Токио – специально для «НИ»

Нина Важдаева, Дарья Окунева, "Все на одного", 16.05.08
Источник: Газета «Новые Известия»