Их миллиарды загоняют на астрономические высоты цены на нефть и газ, пшеницу и рис. И для жизни людей, и для глобальной экономики это имеет тяжелые последствия*.

С тех пор как люди научились торговать, существует спекуляция и происходят обвалы, за которыми следуют нужда и нищета. Причиной всегда было роковое совпадение избытков ликвидности и стадного чувства спекулянтов. Именно эта комбинация заставляла рынок сначала стремительно расти, потом взрываться и затем переживать коллапс.

Похоже, что каждому поколению приходится преодолеть собственные фантазии, приходится стать свидетелем того, как безграничный оптимизм трансформируется в отчаяние, а стопроцентно надежные варианты инвестиций через миг делаются совершенно нелепыми. Когда-то это началось с ажиотажа по поводу Южной морской компании, South Sea Company (1720), затем был пузырь, связанный с британской железной дорогой (1846), в этом же ряду стоит мировой экономический кризис 1929 года, начавшийся со скачка акций. Безумие делается очевидным лишь задним числом.

Рисковые игроки в зависимости от успеха становятся объектом осмеяния или восхищения. Успешная игра Джорджа Сороса против британского фунта стерлингов окружила его в 1992 году ореолом хладнокровного биржевого игрока. А другие попадали за решетку, например Ник Лисон, молодой английский торговец акциями, проигравший в середине 1990-х свыше 800 млн фунтов. Когда скрывать проигрыш стало невозможно, он оставил на своем рабочем столе лапидарную записку "весьма сожалею" и сбежал. Вскоре его работодатель Barings, старейший английский инвестиционный банк, разорился.

Историческая ретроспектива показывает, что игроки и спекулянты были всегда, как и раздутые спекуляцией пузыри. Новизна в том, что многомиллиардные ставки стали таким частым явлением в последние годы.

Связано это с современными финансовыми рынками и их инструментами, так называемыми "дериватами" - фьючерсными сделками, которые крупный американский инвестор Уоррен Баффет справедливо назвал оружием массового уничтожения. Но разрушительная сила этого оружия начинает действовать только благодаря тому, что эмиссионные банки создали необходимую обстановку: никогда прежде в истории мир не был наводнен таким количеством денег.

С начала 80-х годов прошлого века процентные ставки в экономике крупнейших стран имеют тенденцию к понижению. Соответственно рос объем денежной массы - поначалу примерно на 4% в год, а потом и более чем на 10%. Если больший объем капитала приносит меньшие доходы от процентов, вкладчики автоматически начинают искать более выгодные возможности для инвестиций.

Сравнительно легко проследить путь этих денег - гигантский поток капиталов оставляет широкое речное русло на каждом рынке, который он наводняет.

В середине 1990-х резко росли показатели в так называемых "пороговых" странах Юго-Восточной Азии - молодыми тиграми считались Таиланд, Южная Корея, Малайзия, Филиппины и Индонезия. Получая с Запада миллиарды долларов, они смогли дать толчок экономике. А осенью 1997 года наступила катастрофа.

Не успела закончиться одна вечеринка, как началась другая. В Москве западные игроки долго играли на краткосрочных российских облигациях, пока в 1998 году не наступил дефолт. Вскоре после этого картинно рухнул многомиллиардный хедж-фонд Long-Term Capital Management - и потянул за собой в пропасть всю международную финансовую систему.

"Не важно, где происходит сбой: ФРС всех спасет и произведет столько дешевых денег, сколько нужно, чтобы освободить кого-то от его проблем", - такими словами американский исследователь Чарлз Моррис (The Trillion Dollar Meltdown. Easy Money, High Rollers and the Great Credit Crash) описывает политику американского Центрального банка и его многолетнего председателя Алана Гринспена.

После катастрофы Dotcom и 11 сентября он организовал настоящее денежное наводнение, снизив базовую процентную ставку на 5 процентных пунктов. Тогда считавшийся волшебником Гринспен держал в течение 12 месяцев ставку на уровне 1%. Этому же принципу следует и его преемник Бен Бернанке, после того как разразился ипотечный кризис в Америке в прошлом году: с сентября он уже семь раз снижал процентную ставку.

"Ликвидность, в изобилии наличествующая в мире, подстегивает спекуляцию и инфляцию", - объясняет один из экспертов ЕЦБ. Наряду с агрессивной политикой низких ставок в США он считает важным фактором серьезное увеличение денежной массы в Азии. Уже существует несколько рабочих групп, исследующих влияние финансовых рынков на динамику денежной массы евро и тем самым на процессы инфляции.

Опасаясь того, что на рынках может случиться коллапс, ФРС продолжала удешевлять деньги. По сути, она боролась с пожаром, поливая огонь бензином, а не водой. Потому что растущий в объеме капитал все более настойчиво ищет новые возможности создания прибыли.

Наиболее агрессивными оказались хедж-фонды, собиравшие гигантские суммы и использовавшие их максимально спекулятивным образом. Если все складывается удачно, их игра приносит вкладчикам сказочные прибыли. А их менеджерам - оклады, о которых еще недавно не приходилось даже и мечтать.

Взять, например, Джона Поулсона. Некогда он занимался инвестиционным бизнесом в банковском деле. С 1994 года он держит собственную группу хедж-фондов, что в значительной мере ускользнуло от внимания общественности. Еще в 2006 году его личный годовой доход оценивался в $100-150 млн. На слух это кажется очень много, но по меркам отрасли этот доход был скорее скромным и, во всяком случае, недостаточным для того, чтобы попасть в заголовки газет.

Ситуация изменилась в тот момент, когда 52-летний Поулсон уже в 2006 году стал играть на коллапс американского рынка недвижимости и делать ставки - особенно в секторе второсортных кредитов. То было время, когда большинство игроков еще рассчитывали на то, что рост будет происходить стремительно и неуклонно. Один из фондов Поулсона - Credit Opportunities II - в прошлом году продвинулся с уровня $130 млн до $3,2 млрд. То есть плюс составил 2362%. Сам Поулсон в рейтинге биржевой газеты Trader Monthly продвинулся на первое место по показателю доходов: его прибыль была оценена примерно в $3 млрд. (...)