СКОВАННЫЕ ОДНОЙ ЦЕПЬЮ

"Чисто кэптивные банки тоже, в свою очередь, делятся на две разновидности: один опасный, другой неэффективный, - поясняет Павел Самиев. - Заведомо неэффективна ситуация, когда все пассивы и активы сосредоточены в единой группе. Они просто фондируются за счет акционеров и обслуживаются там же. То есть перекладываются из кармана в карман денежные потоки. Это позволяет серьезно оптимизировать налоги, но в такой конструкции банк - вовсе не банк, а финансовый департамент". "Говорить о капитале банка, входящего в бизнес-империю, как правило, бессмысленно. Слова "бухгалтерия" и "капитал" есть, но их по факту нет. Если хозяин дал денег банку на работу - одно, если дал денег банку и тут же через него выдал кредит своему же предприятию - у банка денег нет. У нас так очень часто бывает", - соглашается Дмитрий Мирошниченко.

Наиболее опасный вариант, по мнению Павла Самиева, нам продемонстрировали Межпромбанк и Петрофф-банк. Есть еще более мелкие примеры, но схема везде одна и та же. "Привлекались пассивы с рынка - облигации, депозиты, средства ЦБ, а размещение шло внутри группы. И когда возникли трудности в холдингах, встал вопрос: банкротить группу или банк. Да, сказать, что в этом был изначально криминальный умысел, нельзя, цели проворачивать такие схемы, или взять деньги в ЦБ, или обанкротиться не стояло, но сама модель была "кривая". Петрофф-банка уже нет, а его экс-владелец группа "Бородино" прекрасно себя чувствует. Есть еще такие прецеденты на рынке, которые пока работают... - рассказывает эксперт. - Вот банк "ВЕФК" был, видимо, изначально криминальный - по замыслу".

Этот банк, через который проходили деньги питерских пенсионеров, рухнул в кризис одним из первых. Представители АСВ, пришедшие осуществлять санацию, обнаружили, что практически все кредиты были выданы фирмам-пустышкам через цепочки подставных юридических лиц. Уголовные дела по ним растянулись на несколько лет.

В ряде случаев крайне сложно отыскать владельцев, прячущихся от российского правосудия за пределами страны, да и сами деньги лежат в офшорах. В ЦБ считают: раз наличествует транснациональный характер проблемы, то неплохо бы иметь соответствующие международные соглашения о взаимной помощи при расследованиях на предмет идентификации реальных собственников финансовых институтов, а также запретить резидентам "плохих" офшоров выступать совладельцами отечественных банков.

УРОКИ РИСОВАНИЯ

Алексей Симановский характеризует проблему вывода активов как "злободневную", но решаемую. Сложности в банковской системе, по его мнению, не сводятся к прямым хищениям. "Недалеко от них, в моем понимании, ушла недостоверность учета и отчетности. Это когда руководители банков, надо полагать, по простоте душевной, нарушают установленные ограничения по рискам, - говорит Симановский в одном из интервью. - И конечно, только для того, чтобы никого не расстраивать, возводят "потемкинские деревни": скрывают факты, подтасовывают цифры, выдают желаемое за действительное, форму за содержание. В общем, рисуют отчетность. И это, к сожалению, весьма распространенная практика. В ее основе - стремление к прибыли. Цель благородная, но она не оправдывает обман и подтасовку фактов в качестве средства достижения".

ЦБ призывает строже наказывать руководителей, предоставляющих регулятору недостоверные факты. "Например, по отчетности нормативы, ограничивающие риски, выполняются, все иные требования соблюдаются... А в действительности активы третьей свежести, ликвидность дутая, капитал - дырка от бублика, и все благополучие нарисовано пером художника от бухгалтерии по заказу владельца", - поясняет свою позицию Симановский. Среди форм обмана попадаются кредиты, выданные на цели, не отраженные в договоре, векселя или акции поистине "бесценные", так как фирма-пустышка никогда не сможет их оплатить, и прочие признаки формального, а не содержательного учета, как того требует действующее законодательство.

ЧЕГО ИЗВОЛИТЕ?

В период кризиса большинство банков обзавелось подразделениями риск-менеджмента, задача которых - предвосхищать проблемы и не допускать выдачи необоснованных кредитов. Это работает "вовне", но зачастую не решает проблем внутри структуры.

"Стандартная процедура - подается заявка, которую рассматривает кредитный инспектор, затем кредитный комитет решает, выдать ли кредит, - тут не работает. Обычно все происходит так: 3 часа дня, окончание банковского дня. Раздается звонок "сверху". Владелец сказал: такой-то компании срочно, сегодня же выдать кредит. Какой тут риск-менеджмент? - смеется Дмитрий Мирошниченко. - "Я вам плачу за то, чтобы проблем в документах не было", - кричит начальник в трубку. Риск тут только один: быть уволенным за то, что не слишком быстро бежал, чтобы угодить хозяину".

Центробанк пытается с этим бороться, выявляя цепочки владельцев и аффилированных лиц. Но не всегда получается проследить, кто стоит за получившим кредит ООО "Ромашка". Поэтому регулятор старается внедрить в законодательство подходы, основанные, по словам Павла Медведева, на "принципах мотивированного суждения". В этом российский Центробанк поддерживает Базельский комитет, но против выступают банкиры, боящиеся коррупции. По мнению некоторых экспертов, бардак в банковской системе, который сейчас проявляется, во многом связан с тем, что регулятор только в период кризиса оценил реальный масштаб проблем, порождаемых наличием огромного количества "карманных" банков.

"ЦБ признался, что до кризиса не видел проблемы в том, что предприятия получают от собственного банка кредиты. Что в этом плохого, говорил ЦБ, иезуитски аргументируя: они хорошо знают бизнес, а значит, лучше, чем кто-либо, способны просчитывать риски, - вспоминает Дмитрий Мирошниченко. - В этом подходе есть, конечно, здравый смысл, но только на первый взгляд. Ты сколько угодно можешь просчитывать риски, но, когда тебе звонит владелец и приказывает, деваться некуда, кредит ты выдашь. И ЦБ только в 2009 г. додумался, что риск этот - системный. Когда уже рухнули "Глобэкс", "Московский капитал", Межпромбанк. Блестящая история случилась с пензенским банком "Тархан": хозяин вынул из него все деньги вкладчиков и выдал их себе на постройку теплиц. Хотел розы выращивать. В кризис вкладчики пришли за деньгами, а хозяин им: "Какие деньги? У меня розы". По мнению Дмитрия Мирошниченко, выдачей таких кредитов для себя и своего бизнеса никто из банкиров не брезгует, даже и банки из Top-10.

Ну и, конечно, к числу кэптивных относятся госбанки, включая Сбербанк и ВТБ. В кризис их нагрузили убыточными бизнесами и повесили на них фактически безнадежные кредиты, вовсе не считаясь с интересами частных акционеров. В международной практике это возможно только с банками развития - такими, как российский ВЭБ. Именно поэтому госбанки нужно акционировать, убеждены эксперты.

БЕЗ ВИНЫ ОБВИНЕННЫЕ

Сегодня все бремя ответственности, в том числе за клиента, проводящего операцию, лежит на банке, фактически можно говорить о презумпции виновности. И зачастую банкиры даже сами не знают, где согрешили. "Раз отмыв - это легализация денег, заработанных преступным путем, любая финансовая транзакция преступника - уже, по существу, преступление, так как его деньги могут быть нажиты преступным путем, - полагает Максим Осадчий. - Скажем, случайный клиент зашел в банк, совершил операцию: положил деньги на счет или сделал перевод - уже легализация, если он преступник. Однако понять, что перед ним преступник, служащий банка не может. Боле того, отказать клиенту в проведении операции банк не правомочен под угрозой судебного преследования".

"В сущности, банки, занимающиеся отмывом или обналичкой, - не вотчина ЦБ, их должен отслеживать Росфинмониторинг. Почему не все ходы перекрыли, понятно - это невозможно в принципе. Помимо чисто криминальных банков, обналичкой занимаются почти все, если не все. Мне кажется, что у всех есть такого рода операции. Это может быть политика клиентов, которые не ставят банк в известность, чем занимаются, или даже отдельных менеджеров банков, - говорит Павел Самиев. - В принципе в рамках 115-го федерального закона такие операции банки должны пресекать, но их сложно выявить. Клиент спокойно может производить обналичку, которую банковские служащие могут не сразу распознать. Не всегда даже баланс компании банку виден, да и критерии тут не столь понятные, как требования пруденциального надзора.

"Ходить по грязи и не вымараться сложно. Никто от проблем не застрахован, в том числе и мегабанки, - резюмирует Максим Осадчий. - В большом банке часто "голова не знает, что творит хвост". Таким образом, если заменить не вполне корректный термин "отмывочные банки" на более мягкий - "банки, совершающие не вполне легальные операции", многие эксперты согласятся с тем, что проблема имеет гигантские масштабы - величиной с банковскую систему России.