Нынешней осенью многие москвичи имели редкую возможность лично увидеть десятки, если не сотни отечественных миллионеров: перемешивая дорогими туфлями подмосковную грязь, они брели вдоль МКАД на Millionaire Fair, все подъезды к которой были заставлены роскошными авто.
Высшие слои российского общества кичатся своим богатством так, как это не принято нигде в мире. Проблема, однако, состоит не в соблюдении условностей и приличий, а в том, что умножение богатства наиболее состоятельных россиян нередко основывается на сдерживании роста потребления (а заодно и на ограничении свобод и возможностей самовыражения) их менее удачливых сограждан.
Принято считать, что 10% самых богатых россиян зарабатывают в 14 раз больше, чем 10% самых бедных, — таковы, по крайней мере, данные Госкомстата. По сведениям Всемирного банка, разрыв достигает 19 раз, а по расчетам Института народнохозяйственного прогнозирования РАН — даже 23. Эта последняя оценка означает, что неравенство в России в 6,5 раза глубже, чем в СССР середины 80-х годов. Но, скорее всего, дело обстоит еще хуже, ведь в списках самых богатых людей России нет ни одного чиновника (губернаторы и депутаты не в счет), не говоря уже о руководителях и топ-менеджерах крупных госкомпаний. Если исходить из приводимых руководителями Генпрокуратуры оценок (согласно им, сумма взяток в стране составляет до $240 млрд. в год), состояние 10% наиболее богатых граждан реально недооценено по меньшей мере в 2–2,5 раза.
Однако даже по официальным данным 200 богатейших граждан России владеют активами стоимостью $260–280 млрд., что составляет около 30% ВВП России. Для сравнения: совокупные активы 200 самых состоятельных американцев оценены в $960 млрд., или в 7,4% ВВП США. Одно это заставляет усомниться в достоверности оценок Госкомстата, утверждающего, что коэффициент Джини примерно одинаков в США и России. Заметим также, что богатство отечественной элиты обеспечивается, как правило, взиманием природной или монопольной ренты: из 25 состоятельнейших наших соотечественников только трое (и то весьма условно) получают основные доходы не от сырьевого или металлургического бизнеса, а за счет операций на финансовом рынке. В США же среди 25 богачей десять представляют торговлю и пищевую промышленность, восемь — информационный сектор, трое — финансы, двое — гостиничные сети и аренду автомобилей и лишь один — нефтянку. Таким образом, американские миллиардеры делают деньги либо на создании новых технологий и их распространении, либо на обслуживании потребителей (где конкуренция наиболее сильна), тогда как российские — на производстве инвестиционных товаров или строительстве (в самых монополизированных секторах рынка).
Но, может быть, на выправление этих вопиющих диспропорций направлено укрепление институтов государства в России? Отнюдь. Сокращение имущественного разрыва между бедными и богатыми имело место только в 1998–1999 годах — сразу после финансового кризиса, обесценившего активы наиболее богатых россиян (такой же эффект, заметим, дала и Великая депрессия в США). Но с 2000-го процесс возобновился; более того, в последние годы быстрее всего росли цены на товары, которые прежде были субсидируемыми (и производились монополистами). Увеличение цен на бензин, коммунальные услуги, электроэнергию и газ, а также монетизация льгот, стремительное распространение платного образования и здравоохранения и т.п. привели к тому, что в 2001–2005-м потребительский набор для тех, кто имеет в нашей стране низкие и средние доходы, дорожал на 2–4% быстрее инфляции. По расчетам Веры Кононовой и Натальи Шваревой из Института комплексных стратегических исследований, в 2004 году средний прирост реальных располагаемых доходов населения России составил 9,9%, но для 60% населения с низкими и средними доходами он едва превысил 6%, а для 10% наиболее обеспеченных достиг 17,7% за год.
В последние годы наши политики заняты сооружением «вертикали власти» в экономике. Это обернется выкупом ряда частных компаний у собственников — иными словами, ростом ликвидных активов отечественных миллионеров. Усилится монополизм в экономике, так что снижения цен на товары массового спроса ждать не приходится. Окончательно выйдут из-под контроля квазигосударственные компании, устанавливающие правила игры на топливно-энергетическом рынке. В общем, богатые в России будут богатеть и впредь, а бедные — расплачиваться за их чудачества. А потенциальные «миллиардеры от хай-текa» найдут себе место за рубежами России — по примеру Сергея Брина, заработавшего свои $14,3 млрд. куда как изящнее чукотского губернатора Романа Абрамовича.
