Проблема рейдерства получила в последнее время мощное звучание. Все уже знают, что означает это еще недавно незнакомое слово. Основные дискуссии развернулись вокруг вопроса: хорошо или плохо современное рейдерство в России? Сами рейдеры называют себя «санитарами леса». Но у компаний, подвергшихся рейдерским атакам, другая точка зрения.

Первые, как правило, говорят, что осуществленный захват позволяет привести на предприятие эффективного собственника. Вторые приводят не менее убедительные примеры того, как в результате рейдерского захвата производственная деятельность вполне рентабельного предприятия сворачивалась полностью. В итоге вопрос о пользе или вреде рейдерства остается без ответа. Точнее, получается как бы и «да», и «нет». Но может, нам необходимо попытаться ответить на другой вопрос: почему вдруг именно сегодня столь остро зазвучала эта тема? Тогда будет проще разобраться в дальнейших оценках этого явления.

Еще раньше нужно найти ответ на вопрос фундаментального характера: какая у нас сегодня сформировалась модель экономики? Попытаемся охарактеризовать ее через анализ мотивов, преобладающих сегодня среди инвесторов, или, условно говоря, выяснить, что они предпочитают: вложить деньги в производство или купить что-либо с целью дальнейшей перепродажи.

По результатам соответствующего анализа можно отметить, что современную модель российской экономики отличает следующее:

- явное и устойчивое превышение объемов финансовых вложений над объемами вложений в основной капитал;
- значительный объем вложений в недвижимость с целью ее дальнейшей перепродажи;
- гипертрофированно развитый сектор оптовой торговли по сравнению с сектором розничной торговли;
- ничтожно малый объем строительства объектов производства;
- ускоренное развитие тех видов экономической деятельности, где наиболее отчетливо выражена спекулятивная составляющая (торговля, финансовая деятельность, операции с недвижимым имуществом и др.);
- быстрый рост количества «спекулятивных» экономических преступлений.

Все названное выше подтверждается соответствующими цифрами. К примеру, темп роста финансовых вложений (а это в подавляющем большинстве как раз покупка акций с целью их перепродажи) в первом полугодии 2006 года составил по сравнению с соответствующим периодом 2005-го 248,9%. А темп роста инвестиций в нефинансовые активы (практически в полном объеме это инвестиции в основной капитал) составил за тот же период 121,4%. Вот такой огромный перевес в пользу чисто спекулятивных вложений!

Или же вот, пожалуйста, демонстрация того, сколь мал у нас сегодня объем строительства объектов производства. По данным Управления формирования градостроительных программ Москвы, в 2007 году в столице планируется строительство производственных объектов площадью 22 000 кв. м, что составляет лишь 0,1% (!) от всего планируемого объема новой недвижимости. Понятно, что вряд ли можно и нужно ожидать строительства больших производственных площадей, но 0,1% — это, согласитесь, ничтожно мало! И дело не в том, что в Москве не хотят вводить в строй новые производства. Просто такая сегодня модель экономики — спекулятивная, когда перепродажа значительно выгоднее производства.

При такой модели недвижимость и земля превратились в выгодный объект спекуляций. Вот вам и импульс для активизации рейдерства! Зачастую недружественное поглощение того или иного объекта осуществляется с единственной целью: выгодно перепродать полученные в результате захвата недвижимость и землю. Но тогда рейдерство нужно признать следствием спекулятивной модели экономики! А бороться со следствием всегда было, есть и будет бесперспективным занятием. Бороться необходимо с первопричиной. Первопричиной же в исследуемом явлении стала спекулятивная модель экономики.

Изменить такую модель непросто. Однако менять ее нужно не только из-за рейдеров, которых все-таки нельзя признать «санитарами леса», но и потому, что качество экономического роста при такой модели оставляет желать лучшего. Вот одна из возможных мер: введение обременений по сделкам потенциальной спекулятивной направленности, когда решения по изменению статуса земель промышленных предприятий можно принимать только по согласованию с органами власти и на определенный срок вводить мораторий на перепродажу.

Трудно заниматься чем- то подобным, когда темпы экономического роста высоки. Трудно, но придется.