Четвертый год Банк России борется с отмыванием, отзывая за это с каждым годом все больше банковских лицензий. Но только накануне выборов его соратники по борьбе обратили внимание на активность ЦБ на этом фронте. Это внимание может обернуться для Центробанка потерей надзорных функций либо лишением права отзывать у банков лицензии.
Казалось бы, скандал с разоблачениями Центробанка, инициированный экс-главой ВИП-банка Алексеем Френкелем, прошел для ЦБ без последствий. Однако на прошлой неделе произошло событие, подвергающее сомнению это предположение.
На парламентских слушаниях о надзорной деятельности Банка России глава банковского комитета Госдумы Владислав Резник обрушился с резкой критикой на ЦБ. Согласно оказавшейся в распоряжении "Денег" стенограмме слушания, суть ее сводилась к тому, что ЦБ за одни и те же нарушения по собственному выбору то отзывает у банков лицензии, то нет. Досталось ЦБ и за прием в систему страхования ненадежных банков, и за отказ в приеме финансово стабильных банков.
При этом, по словам господина Резника, в большинстве случаев истинная причина отзыва лицензии у банков -- отмывание. Но маскируется она общим пунктом 6 статьи 20 закона "О банках и банковской деятельности" (неоднократные нарушения в течение одного года требований, предусмотренных законом "О Банке России", или статьями 6 и 7 федерального закона #115 о борьбе с отмыванием). За собственную борьбу с отмыванием Банк России подвергся отдельной критике со стороны депутата. Господин Резник утверждает, что, согласно закону, ЦБ должен быть на подхвате у Росфинмониторинга.
Для Центробанка эта критика неожиданностью не стала. Его глава Сергей Игнатьев так и заявил с трибуны: "Мне кажется, что одной из основных причин организации сегодняшних слушаний является недовольство некоторых представителей нашего банковского сообщества деятельностью Банка России по реализации федерального закона 'О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма' или, как его еще называют, законом номер 115. Мои предчувствия полностью оправдались".
По его словам, отзывает лицензии ЦБ на абсолютно законных основаниях -- согласно пункту 6 статьи 20 закона "О банках и банковской деятельности". Но только у тех банков, которые не ведут реальной работы, а занимаются лишь "обналичкой". Глава ЦБ пояснил, почему часто приходится прибегать к этому шестому пункту: банки, занимающиеся "обналичкой", имеют только кассу, корсчет в ЦБ и огромные обороты. Поэтому все нормативы они запросто соблюдают, и за ухудшение финансового положения отозвать лицензию у них не получится. "Любой псевдобанк, специализирующийся на проведении фиктивных операций, будет существовать вечно... Банк будет менять собственников, менеджеров, клиентов по проведению фиктивных операций, но работать будет всегда. Штраф в 100 тыс. руб., который может быть предусмотрен КоАПом (Кодекс об административных правонарушениях.-- 'Деньги'), этому банку что слону дробина... Для отзыва лицензии никогда не будет никаких оснований ни у Центрального банка, ни у судов, ни у каких государственных органов",-- заявил Сергей Игнатьев.
При этом, по его словам, для ЦБ эти банки опасны в первую очередь даже не тем, что наносят огромный ущерб государственной казне. По его оценке, фиктивные операции составляют примерно от 1,5 трлн до 2 трлн руб. в год, потери бюджета при этом составляют от 500 млрд до 800 млрд руб. в год. Дело в том, что для "лиц, которые реально контролируют эти псевдобанки, такие понятия, ключевые для банковского бизнеса, как доверие, репутация, абсолютно ничего не значат". "Как они обманывают российское государство, точно так же, с такой же легкостью они, как говорят, 'кинут' своих кредиторов, своих вкладчиков, случайно забредших в такие банки. А раз так, то данные псевдобанки представляют серьезный системный риск для банковской системы",-- объяснил свою позицию глава ЦБ.
Тут стоит оговориться, что, как правильно заметил Владислав Резник, "обналичка" как таковая не является не только преступлением, но и даже нарушением. Избавляться от налично-денежного обращения страна пока не собирается. Сергей Игнатьев пояснил, что за "обналичкой" скрывается масса преступлений, начиная с ухода от налогов до финансирования терроризма. Вот только занимается этим уже не банк, а его клиенты. Но отозвать лицензию у банка гораздо проще, чем искать тех, кто занимается вышеперечисленными противоправными деяниями. Из кинофильмов о стражах порядка мы знаем, что преступных авторитетов нередко сажают в тюрьму за хранение белого порошка, не имея возможности или желания доказать их причастность к реально совершенному ими преступлению. Согласитесь, есть что-то схожее в этих ситуациях. При этом, как и в случае с киношными детективами, возможность применять "мотивированное суждение" относительно виновности или невиновности поднадзорного порождает искушение использовать его, мягко говоря, чаще, чем это необходимо. И тут возникает типичный спор между Жегловым и Шараповым о том, должен ли вор сидеть в тюрьме и не превратится ли закон в кистень.
Правда, парламентские слушания не были похожи на теоретические споры об этике. Для ЦБ сам факт вынесения этого спора на слушания важнее, чем приводимая господином Резником аргументация. Чуть ли не идеальным вариантом для Банка России было бы, если это обсуждение, как предполагает Сергей Игнатьев, инициировано банками, недовольными его политикой в борьбе с отмыванием. Это вполне возможно, ведь глава банковского комитета Думы вполне может выражать настроения банковского сообщества.
Однако позицию Владислава Резника на слушаниях активно поддержали руководитель Федеральной службы по финансовому мониторингу Виктор Зубков и первый заместитель генпрокурора Александр Буксман. Как заявил господин Буксман, "издаваемые Банком России правовые акты зачастую содержат формулировки, создающие условия для необоснованно широкой вариативности... а это, в свою очередь, создает идеальные условия для коррупционных проявлений. И они есть реально, о чем свидетельствует уголовно-правовая статистика". А Виктор Зубков обратил внимание на то, что орган, занимающийся борьбой с отмыванием, определен указом президента и не предполагает дублеров. ЦБ же в этом вопросе лишь одно из звеньев общей цепи. И добавил: "В прошлом году было отозвано 60 лицензий на осуществление банковской деятельности по закону 115. А что изменилось в банковской сфере сегодня? Что, сократилось обналичивание? Нет. Что, сократился вывод средств за рубеж по 'серым' схемам? Нет. Значит, напрашивается вопрос: эффективен ли вообще банковский надзор?" Так что нельзя исключать, что это сигнал ЦБ умерить свое рвение.
Ведь приближаются выборы. И последнее, что нужно власти в этот период,-- кризисы и скандалы. Практика отзыва лицензий за отмывание началась с Содбизнесбанка, что привело к масштабному банковскому кризису. Впоследствии ЦБ отзывал лицензии в основном у небольших банков, в отношении которых был уверен, что это фабрики по "обналичке". Новый скандал с разоблачениями разразился главным образом из-за "необоснованно широкой вариативности" решений Банка России, как изящно выразился Александр Буксман.
Если критика Владислава Резника инициирована сверху, то вполне возможна реализация одного из двух описанных депутатом сценариев: отделение надзора от ЦБ или лишение его права самостоятельно наказывать банки. Наделение надзорными функциями отдельного органа, как показывает мировая практика (см. справку),-- широко распространенное явление. Что же касается лишения ЦБ права отзывать банковские лицензии, то Владислав Резник недвусмысленно показал, что для этого не требуется даже менять законодательство.
Дело в том, что нарушения, допускаемые банками,-- административные. А значит, наказания за них может устанавливать только КоАП. Между тем, по словам Владислава Резника, статья 74 закона "О Банке России" в полном противоречии с КоАПом устанавливает самостоятельные санкции за банковские правонарушения. При том что КоАП имеет приоритет над нормативными актами ЦБ. Таким образом, если просто соблюдать букву закона, Центробанк может формально остаться регулятором, но фактически его голос станет совещательным. Достаточно политической воли.
